EN 
FR 
RU 
Вопросы и ответы по делу о коррупции в телекоммуникационном секторе Узбекистана и 985 миллионах долларов, замороженных в ряде Европейских стран
1. Откуда взялись эти $985 миллионов?
Это общая сумма взяток, которые три международных мобильных оператора заплатили Гульнаре Каримовой за содействие в получении лицензий и радиочастот для ведения бизнеса в Узбекистане. Деньги были переведены этими компаниями офшорным фирмам, зарегистрированным в Гибралтаре и Гонконге на имя лиц из окружения Гульнары Каримовой. Как работала коррупционная схема? Мобильные операторы за символическую сумму выделяли фирмам, которые контролировала Каримова, акции в своих дочерних компаниях. Те, в свою очередь, приобретали право на ведение бизнеса в Узбекистане, а затем за огромные суммы выкупали эти же акции у тех же офшорных фирм.
2. Как распределяются лицензии и радиочастоты в других странах и как в Узбекистане?
В странах, где есть механизмы предотвращения коррупции, лицензии и радиочастоты распределяются на открытых и прозрачных тендерах, что исключает сговор за закрытыми дверями. В Узбекистане еще даже не принят закон о распределении частот и лицензий на конкурентной тендерной основе. Поэтому международные инвесторы не нашли ничего лучшего, как договариваться через влиятельных посредников, используя коррупционные схемы.
3. В чем состоит ответственность Гульнары Каримовой и правительства Узбекистана за факты коррупции в телекоммуникационном секторе страны?
Инициатива по заключению коррупционных сделок принадлежала самой Каримовой. Однако формально выделение частот и лицензий офшорным компаниям с последующей перепродажей международным мобильным операторам должно было оформляться распоряжением Узбекского агентства связи и информатизации (его в момент сделки возглавлял Абдулла Арипов) и визироваться рядом министерств и ведомств, включая Министерство внешнеэкономических связей, СНБ и премьер-министром. Необходимость визирования сделки Службой национальной безопасности вызвана тем, что контроль над распределением радиочастот связан с безопасностью страны.
Давая добро на выделение частот и лицензий офшорным компаниям, которые не имели даже штата и какой-либо истории ведения бизнеса, для последующей перепродажи другим компаниям, государственные ведомства нарушали закон и становились соучатниками коррупционной схемы. Почему они нарушали закон? Потому что Гульнара Каримова действовала от имени своего отца, президента Каримова, а те должностные лица, которые подписывали бумаги, действовали из соображений личной лояльности, а не исходя из закона. Личную ответственность здесь несет тогдашний глава Узбектелекома (УзАСИ) Абдулла Арипов, которого из-за коррупционного скандала в телекоммуникационом секторе уволили с должности заместителя премьера в 2012 г., а в 2016 году бывший премьер-министр восстановил его в правительстве и 13 декабря назначил премьер-министром.
Почему это злоупотребление служебным положением стало возможным в Узбекистане? Потому что там нет разделения властей, системы сдержек и противовесов, нет свободной прессы, отчетности руководства перед законом и обществом, отсутствуют эффективные механизмы противодействия коррупции. Соображения личной лояльности по линии властной вертикали превалирует над соблюдением закона. Это все создает благоприятную среду для непотизма, злоупотребления должностным положением и коррупции.
4. Кто привлечен к ответственности за серию коррупционных сделок в телекоммуникационном секторе на сумму 850 миллионов долларов?
Никто. По крайней мере, в открытых источниках нет достоверной информации о том, что суд наказал кого-то за коррупцию в секторе телекоммуникаций.
В мае 2014 г. Военным судом Республики Узбекистан были осуждены на различные сроки тюремного заключения лица из окружения Гульнары Каримовой. Это Рустам Мадумаров, Гаяне Авакян, Елена Клюева и ряд других лиц (всего 13 человек). Но судя по ряду пресс-релизов Генеральной прокуратуры, опубликованных на ее сайте в 2014 году, они проходили по другим делам, в частности – о незаконном присвоении активов «Узбекистон Хаво Йуллари», «Кока-кола ичимлиги, Узбекистон ltd», УПД «Ферганский НПЗ». Никакого упоминания о взятках, полученных от международных мобильных операторов и отмытых через офшорные компании, там не было. По свидетельству сына Гульнары Каримовой Ислама (см. его видео интервью Би-Би-Си), обвиняемые были лишены выбора защиты и не присутствовали на судебных заседаниях. Суд выслушивал обвинение и выносил решение в их отсутствии, что говорит о грубейших нарушениях процессуальных норм.
Хотя сама Гульнара Каримова, согласно Генеральной прокуратуре, в ходе следствия была подозреваемой, ей не предъявили обвинений. Она не участвовала в судебных заседаниях, у нее не было адвоката по собственному выбору, который бы мог представить ее интересы в ходе следствия и в суде. Вместо этого ее поместили под домашний арест без решения суда и не сообщили о сроке его окончания.
В письме министра юстиции Республики Узбекистан М. Икрамова, направленном в Нью-Йоркский окружной суд в декабре 2015 г., впервые было заявлено, что 20 июля 2015 г. Ташкентский областной суд якобы рассмотрел дело в отношении Р. Мадумарова, Г. Авакян и других лиц о получении взяток от международных мобильных операторов, и вынес соответствующий вердикт.
Однако в отличие от 2014 г. в течение всего 2015 года Генеральная прокуратура ничего не сообщала на своем сайте о новом деле и не выпустила ни одного пресс-релиза на эту тему. Гульнара Каримова, судя по всему, не была обвиняемой и по этому делу и не участвовала в судебных слушаниях. Это заставляет нас сомневаться в правдивости сообщения министра юстиции о суде в июле 2015 г.
Также нет никакой информации о том, был ли привлечен к уголовной ответственности кто-то из чиновников, помимо лиц из окружения Гульнары Каримовой. Бывший глава УзАСИ Абдулла Арипов, при котором в период с 2005 по 2009 годы и совершались коррупционные сделки по приобретению местных операторов мобильной связи, а также соответствующих лицензий и спектров радиочастот, не понес уголовной ответственности. Более того, 14 декабря 2016 г. он был назначен премьер-министром. Не понесли наказания и должностные лица из других ведомств, которые визировали решение о выделении частот.
Суд в Узбекистане отличается крайней закрытостью. Закон не предусматривает открытой публикации обвинительных заключений, судебных вердиктов и информации об обвинителях и защитниках. Но вокруг дела Каримовой и членов ее окружения царит атмосфера особой секретности, хотя оно представляет огромный общественный интерес.
5. Почему нельзя возвращать деньги правительству?
Конкретные решения о выделении частот и лицензий офшорным компаниям и разрешения перепродавать эти частоты и лицензии международным мобильным операторам принимали члены правительства. Они до сих пор на своих постах. Правительство Узбекистана погрязло в коррупции и не делает шагов для ее искоренения. Новый президент декларирует реформы, но неизвестно, когда они произойдут и снизят ли уровень коррупции. С одной стороны, новый президент призывыет бороться с коррупцией, а с другой – назначает на ответственные посты лиц, в прошлом причастных к коррупционным схемам.
И раньше, при Исламе Каримове, принимались хорошие законы, подписывались и ратифицировались международные конвенции о правах человека, о борьбе с коррупцией. Но обязательства правительства Узбекистана и законы оставались на бумаге, и все шло по-старому. В стране так и не утвердились верховенство права и равенство перед законом. Если даже новый президент страны примет прогрессивные законы по борьбе с коррупцией, по реформированию судебно-правовой системы, еще неизвестно, воплотятся ли они в жизнь, или все будет как при Каримове.
6. Где находятся сейчас указанные выше 985 миллионов долларов?
Они заморожены на банковских счетах в ряде европейских стран, включая Швейцарию, Швецию, Бельгию, Ирландию и Люксембург.
Департамент юстиции США в июне 2015 г. и в феврале 2016 г. подал в Нью-Йоркский федеральный суд гражданские иски о конфискации 850 миллионов долларов по подозрению в коррупционном происхождении денег. Почему именно Департамент США предъявил эти иски? Акции двух из указанных мобильных операторов, замешанных в коррупционной схеме, котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже, все три компании проводили операции в долларах. Поэтому они подпадают под антикоррупционное законодательство США.
Помимо США, уголовные дела об этой коррупционной схеме открыты в Швейцарии, Швеции и Нидерландах. В Швейцарии – потому что отмывание денег проходило через швейцарские банки. В Швеции – потому что один из мобильных операторов – шведско-финское совместное предприятие. В Нидерландах зарегистрирован другой мобильный оператор.
7. Кому тогда должны быть переданы деньги в случае конфискации?
Здесь имеется некоторая правовая неопределенность, поскольку законодательство о репатриации коррупционных денег во всех этих странах разное. Но многое будет зависеть от политической воли правительств этих стран.
8. Какова позиция членов инициативной группы по судьбе указанных активов?
Позиция группы состоит в том, что эти деньги должны быть возвращены пострадавшей стороне и жертве коррупции. Пострадавшая сторона – население Узбекистана в целом. Почему? Потому что при соблюдении международно признанных норм ведения бизнеса плата за лицензии и частоты должна была поступить в государственный бюджет, а через него – на социальные программы. 850 миллионов долларов составляют 7% от годового государственного бюджета Узбекистана, или 50% расходов на здравоохранение. Пострадали прежде всего наиболее уязвленные категории граждан, которые получают помощь по государственным социальным программам.
9. Какова цена коррупции и кто является ее жертвой?
Жертвы коррупции – все население Узбекистана, особенно наиболее уязвимые его категории. Жертвой являются прежде всего пользователи мобильной связи. В результате коррупции в телекоммуникационном секторе и изгнания из страны одного из ведущих мобильных операторов, МТС, его абоненты не получили никакой компенсации и были вынуждены заново прибегнуть к услугам других операторов. В результате стоимость связи резко возросла, а ее качество ухудшилось. В Узбекистане скорость интернета, в том числе мобильного, до сих пор одна из самых низких на постсоветском пространстве. В стране пользователям недоступны голосовая и видеосвязь в Skype и других схожих программах, что затруднило и удорожило связь сотен тысяч трудовых мигрантов со своими семьями. Суммы, которые международные мобильные операторы заплатили в виде взяток компаниям Гульнары Каримовой, могли поступить, но не поступили в госбюджет, а через него – на социальные программы. Поэтому качество образования не улучшается. Дети, старые и больные не получают надлежащего ухода, лечения и социальных услуг. И все это потому, что 985 миллионов долларов не попали в государственную казну.
10. Как вернуть деньги населению, если вы не хотите возвращать их правительству Узбекистана?
Прецедент такого решения вопроса (возвращение денег жертвам коррупции, минуя местное правительство) уже создан, причем при участии Департамента юстиции США. В 2003 г. в швейцарском банке на счетах президента Казахстана Нурсултана Назарбаева были арестованы 84 миллиона долларов, которые американская компания ранее ему заплатила. Тот коррупционный скандал получил название «Казахгейт». В 2007 г. был подписан Меморандум взаимопонимания между правительствами США, Швейцарии и Казахстана о создании фонда «Бота» для помощи детям из бедных семей. Правительство Казахстана не требовало вернуть эти деньги под свой контроль.
Фонд управлялся Советом, который был подотчетен трем странам-учредителям. Во главе Совета был известный правозащитник Евгений Жовтис. Две организации выиграли открытый конкурс на совместное управление фондом: «Save the Children»и IREX. Ежегодно Всемирный банк проводил аудит фонда, что исключало злоупотребления в расходовании средств. В 2014 г. фонд прекратил свою работу, потратив к тому времени свои средства путем выделения сотен грантов местным неправительственным организациям, которые, в свою очередь, оказывали помощь бедным семьям.
11. Имеются ли в Узбекистане условия для работы такого фонда?
Инициативная группа призывает правительство Узбекистана создать аналогичные условия для работы подобного фонда из средств узбекской коррупционной схемы, замороженных в европейских банках. Это позволит направлять деньги на нужды жертв коррупции, минуя правительство Узбекистана.
Однако, по имеющимся данным, правительство Узбекистана пока не соглашается на создание в стране такого фонда. Правительство настаивает на возвращении активов под его полный контроль и на праве распоряжаться ими по своему усмотрению.
В случае согласия правительства на создание такого благотворительного фонда и его размещение в стране для этого должны были быть созданы необходимые условия, хотя бы такие же, какие имелись в Казахстане на момент создания фонда «Бота». О каких именно условиях идет речь?
Во-первых, это наличие условий для деятельности независимых неправительственных организаций, через которые бы реализовывалась благотворительная помощь населению. Большинство независимых НПО было ликвидировано в Узбекистане в 2004-2007 годах. Власти создали практически непреодолимые административные и политические препоны для создания, регистрации и деятельности независимых НПО.
Во-вторых, чтобы избежать злоупотреблений, нужно независимое наблюдение за деятельностью фонда и расходованием его средств. Его должны вести в том числе активисты, неправительственные организации и свободная пресса. Сейчас условий для независимого мониторинга в стране нет. К примеру, активисты, которые пытаются вести независимое наблюдение за принудительным трудом, подвергаются репрессиям со стороны властей.
В-третьих, в силу огромной разницы между курсами валют, правительство непременно заставит фонд конвертировать средства в сумы по официальному заниженному курсу. В результате фонд потеряет до 400 миллионов долларов своей стоимости из-за разницы между рыночным и официальным курсами.
12. Что правительство Узбекистана должно сделать, чтобы такой фонд мог заработать?
Прежде всего отказаться от намерения контролировать работу фонда и вмешиваться в распределение средств. Правительство может участвовать в работе Совета фонда на равных с другими членами, которые представляли бы всех учредителей – страны, где заморожены деньги, а также США и Нидерланды. Представители независимого гражданского общества тоже должны быть представлены в Совете.
Кроме того, как говорится в ответе на предыдущий вопрос, правительство должно обеспечить свободу ассоциаций и прессы, прекратить репрессии в отношении представителей гражданского общества и обеспечить свободную конвертацию валют.
13. Почему речь идет о замораживании денег в доверительном управлении?
Создание благотворительного фонда остается актуальным. Но пока нет условий, необходимых для его деятельности, эти средства должны быть заморожены в доверительном управлении под эгидой одной из международных организаций под контролем стран-участниц (Швейцарии, Швеции, Бельгии, Ирландии, Люксембурга, США и Нидерландов). Разморозить эти средства можно будет тогда, когда правительство Узбекистана обеспечит условия для работы благотворительного фонда.
14. Что активисты гражданского общества и все, кто хочет перемен к лучшему, могут сделать для восстановления справедливости в деле о коррупции в телекоммуникационном секторе Узбекистана?
В первую очередь, не молчать. Надо, чтобы ваш голос услышали как правительство Узбекистана, так и правительства стран, которые будут решать судьбу активов размером около миллиарда долларов США.
Мы призываем вас присоединиться к петиции, призывающей правительства Швейцарии, Швеции, Бельгии, Ирландии, Люксембурга, Нидерландов и США не передавать указанную сумму правительству Узбекистана, а использовать ее на нужды жертв коррупции по линии благотворительных программ и для создания механизмов предотвращения коррупции.